[dn-canon]

Название: Грешники
Автор: Glenng
Фэндом: Death note
Пейринг: M/M
Рейтинг: R
Жанр: пошлая романтика
Предупреждение: OOC, нецензурщина, маразм. Мелло ни такой, Мэтт ни такой, и они бы никада
Дисклеймор: Обата, ты вынудил меня!
Размер: миди
Размещение: черкните пару строк
Краткое содержание: Все, что смогла выудить из 10 минут экранного времени Мэлло и 2 секунд появления в аниме Мэтта, я вложила в этот текст

- Давай напьемся и трахнемся.
Мелло лениво свешивается с кровати, пытаясь дотянуться до полупустой бутылки на полу.
- Давай.
Мэтт тянет вниз ремень кожаных штанов, и бледные пальцы соскальзывают с бутылочного стекла едва коснувшись. Волосы падают на лицо, скрывая затуманенный взгляд, Мэтт смешно смотрит вверх, пытаясь сдуть пряди со лба. Между бровей залегла складка и лицо так сосредоточенно, словно он пытается разгадать тайну вселенной, а не стащить с Мелло штаны. Он тянет кончик веревки, развязывая шнуровку, и, боже, теперь он понимает весь грандиозный смысл существования замков-молний. Пальцы путаются в веревке и Мэтт оказывается бессилен – шнурок победил. Кира победил. А Мэтт и Мелло проиграли. Мэтт хочет попросить Киру о том, чтобы в его Новом Мире не существовало шнуровки на брюках.
- Сними это.
Мелло раздраженно отталкивает его руку, одним движением выдергивая веревку из петель.
- Не это.
Мэтт дергает четки на шее, за что получает звонкую пощечину. Мелло бьет как девчонка, серьезно. Бояться его нужно только тогда, когда у него в руках пистолет. Мэтт с легкостью заводит ему руки за спину, укладывая Мелло на живот.
Глупо, Мелло еще даже не разделся, а у него уже стоит, он опять проиграл. Победил Мелло и его обтянутые черной кожей ляжки.
Мэтт хочет попросить Киру, чтобы в его Новом Мире ношение кожаных штанов каралось сердечным приступом.
Мелло зажимает крест в руке, утыкаясь лицом в согнутые локти.
- Это сувенир на память от Бога.
Мелло очень набожный. Он не убивает больше троих человек в неделю, не крадет больше миллиона за раз, не снимает розарий, когда Мэтт пытается вставить ему, например, как сейчас. Наверное, верит, что маленький крестик может искупить все грехи. Сувенир от Бога, который давно забыл о нем. Глупый Мелло, он не понимает, что для кого-то он – есть Бог. Побрякушки лишь раздражают Мэтта, он грешит перед Иисусом, распятым на кресте, они грешат.
Мэтт аккуратно проталкивает внутрь два пальца, обтянутые гладкой латексной перчаткой, он знает – Мелло это страшно бесит, но он молчит, крепче сжимая крест в кулаке. Повторяя изгиб пальцев по руке скользит капля крови, наверное, Мелло больно. Мэтту нравится.
- Одень их себе на хер, сука.
Мэтт наклоняется, ведя языком по неровной поверхности изуродованного лица.
- Поговори со своим божком, дай знать, когда он ответит.
Мелло все же дотягивается до валяющейся на полу бутылки. Свинчивая крышку, он откидывает голову, щедро вливая в себя пойло. Мэтт ухмыляется, отбирает бутылку, забирая слащавый, девчачий и очень, очень пьяный поцелуй. Католические четки, измазанные кровью, мерно раскачиваются в такт толчкам, и они грешат.

***
Это был истеричный побег из приюта, из их родного дома, поступок, достойный какой-нибудь безмозглой куколки, никак не вяжущийся с расчетливым Мелло.
L имел неосторожность умереть, превратив Мелло, его Мелло, в вопящую истеричку, швыряющую вещи по комнате, его, Мэтта, вещи. Мэтт спокойно наблюдал за сверхскоростными полетами его дисков, приставок, книг и прочей рухляди. Книги делали особенно эффектные виражи, пролистывая в воздухе сотни страниц в секунду. Он только что сам лишил Мелло девственности на этой самой кровати, которую сейчас так остервенело пинали носком ботинка.
Еще утром Мелло думал, что это он поимел всех, весь мир теперь лежит у его ног, которые он решился раздвинуть только для Мэтта. К обеду старик Роджер разрушил все его планы, страдальчески глядя на него из-за стекол очков. Все его планы, гениальные решения, его статус приемника L, звание наследника самой справедливости, можно было засунуть теперь туда же, куда и член Мэтта прошлой ночью.
Мэтт пытался его успокоить, он даже немного постоял на коленях, потому что он все же еще просто мальчишка, немного влюбившийся в свой первый секс, и ему все же немного больно оттого, что его вот так наебали, в очередной раз указав на его место в жизни Мелло. Он просил не совершать Мелло глупостей, но бушующие гормоны и похеренное на глазах наследство, спущенное в приютский унитаз - дальше по коридору, третья дверь налево, - затуманили светлый разум. Он с легкостью променял своего Мэтти на L, согласившись быть его подобием, нелюбимым сыном, рожденным вне брачных уз чопорного англичанина.
Пока он собирал вещи, Мэтт лежал на кровати, морщась от боли, каких-то хреновых спазмов в груди, Мелло избегал его взгляда, удивляясь тому, как много его вещей в комнате геймера.
Мелло вчера говорил, что будет его, навсегда, что больше никогда, больше ни с кем. Теперь он бегло оглядывал глазами комнату, размышляя, что можно стащить отсюда, что бы пригодилось в его новой жизни. А Мэтта он оставляет в старой. Истекающего кровью на кровати, на которой, в бесконечно далеком вчера, лишился невинности. Наверное, он бы тоже истек кровью, если был бы девчонкой, Мэтт что-то упоминал об этом, какую-то чушь, которую свойственно говорить только влюбленным придуркам, пытающимся затащить объект любви в постель.
Мелло злиться и даже не прощается, бросив презрительный взгляд на отвернувшегося к стене Мэтта.

Когда Мэтт нашел его в той другой, новой жизни, Мелло был одет в кожаные штаны и плащ, с воротником в перьях. Мэтт лениво выдергивал блядские перья, а Мелло жаловался, что теперь они заполоняют всю квартиру, их квартиру.
Он нацепил на Мэтта наручники, привязав его ближе к себе, хотя куда уж было ближе. Он что-то бормотал, насчет того, что хочет понять L, его методы, под аккомпанемент дождя и перезаряжаемого пистолета.
Мэтт, снова немного влюбленный в свой первый секс, спустя четыре года, лежал на шаткой кровати с железными прутьями, дергая металлический браслет на запястье.
Мелло, похоже забыл, что L никогда не убивал людей.
- Я хочу трахаться.
Мэтт все еще подросток, он даже младше Мелло, и, вообще-то, эти четыре года у него была нормальная жизнь, была даже подружка, с которой он пытался построить отношения. Милая блондинка, он попросил ее обрезать волосы и дарил шоколад каждый день.
Они находят Мэтту девушку, просто подбирают какую-то цыпочку, едва ли не с обочины, потому что ни одна нормальная женщина не согласится на секс с парнем в наручниках, кончающим под дулом пистолета.
Мелло сосредоточенно смотрит в монитор, раздраженно дергая цепь, пока Мэтт имеет девушку на его кровати.
Она – брюнетка с длинными волосами, презрительно кидающая «малыш», глядя на парня с плиткой шоколада в руках. Кажется, она действительно ненавидит шоколад. Карие глаза в страхе расширяются, когда в ее лицо направляют дуло пистолета.
Все же, L никогда не убивал раздражающих его людей.
Мэтт знает, где Мелло взял информацию о методах L. Ему рассказал Ниар, и он примерно догадывается, как мафиозному гению удалось получить эту информацию. Так много информации. В конце-концов, в приюте было много желающих разделить с Мелло комнату, пойти с ним в душ в одно время - вторая дверь направо дальше по коридору.
Уже через полчаса Мелло снимает наручники, с грохотом захлопывая хлипкую дверь, оставляя Мэтта наедине с девушкой.

- Я думал, что «геймер» - от слова «гей».
Мелло раздраженно барабанит пальцами по корпусу ноутбука, невидящим взглядом смотря в окно. По стеклу лупит дождь, в распахнутую форточку задувает ветер, разнося по комнате черные перышки. В квартире холодно, но форточку закрывать нельзя – ведь Мэтту после секса так хочется курить, Мелло точно знает.
- «Мелло» - от слова «мудак», да?

***

У Мэтта безумные, совершенно сумасшедшие сапоги на высоченной платформе. Они поражают даже занятого расследованием Мелло. Он откладывает шоколад, возмущенно смотря на обновку напарника.
- Святой пиздец.
Мэтт смеется, аккуратно передвигаясь по ковру, постеленному в гостиной.
- Мэтт, это фетиш?
- Я хочу быть выше тебя.
Мелло поднимается с кресла, подойдя к Мэтту, останавливается вплотную к нему. Теперь он и вправду выше, и Мелло чувствует себя неожиданно уютно рядом с ним, как будто это у Мэтта есть пара пистолетов, полная обойма патронов и связи в верхушке Лос-анджелесской мафии. Как будто он может защитить их от чего угодно. Мелло дергается, пытаясь вырваться из объятий, но уже через секунду замирает, утыкаясь носом в ямку между ключицами Мэтта. Только теперь ему понятно, что четыре года он тоже немного скучал, и у него так давно никого не было. Так давно не было Мэтта.
Мелло хотел стать первым, в его сознании понятие «первый» приравнивалось к термину «лучший». Мэтту, несомненно, было что сказать на этот счет, но он благоразумно молчал, не нарушая грандиозных планов напарника.
Мелло хотелось поймать Киру, заткнуть Ниара и, по возможности, воскресить L, став ему достойной заменой. Он хотел приз за лучшую в мире дедуктивную цепочку, хотел найти неоспоримые доказательства своей гениальности, своего первенства, подкрепленные железной, нерушимой логикой. На данный момент доказательств было два, но они точно были железными, с полным магазином патронов.
Мэлло заводил волосы за ухо, торжественно опускаясь перед Мэттом на колени. Минет он делал так же старательно и профессионально, как вел переговоры с главами мафиозных семей из пригородов Лос-Анджелеса.

Через пару дней после ухода Мелло, белобрысая тварь роется у него в комнате. Ему надоели свои игрушки, и теперь он потрошит внутренности шкафчиков Мелло. А потом перебирается в комнату к Мэтту, ведь в приюте все должно быть общее.
Он залазит под кровать, чтобы выудить оттуда их старые общие игрушки, и находит использованный презерватив, потому что упрямый Мелло не позволил кончать в него.
Мэтт заливается краской и приказывает ему валить из его комнаты, но Ниар не спешит уходить, поднимая двумя пальцами использованную резинку. Мэтт хватает его за руку, вышвыривая из комнаты, пинком придавая ускорение.
И ни слова Роджеру. Ни слова, сука.

Теперь Мэтта посещает непреодолимое желание покопаться в вещах Ниара. Особенно после того, как Мелло принес столько ценной информации после визита к нему.
Хочется пинком ноги разрушить его карточные домики и бастионы из игральных костей. Кости и карты, и игрушечные пистолеты – их с Мелло прерогатива, ведь они уже такие взрослые, они могут грешить, играть в свои взрослые игры. Они да, а Ниар – глупый ребенок, таскающий из ящика чужие игрушки, чужой шоколад, чужого Мелло.

Мелло опять вырядился в какой-то кожаный хлам, потому что у него дохрена денег, и он вполне может себе позволить их себе потратить на всякую ерунду. Он и тратит, поэтому жить им приходится в съемных комнатушках, чердачных или подвальных помещениях, где обои и мебель – пустые слова арендодателя. Честно говоря, Мэтт понимает его, он бы тоже не стал в здравом уме сдавать комнату паре пидоров, но пистолет, направленный в лицо, снимает любые вопросы.
Их окружает много людей, использующих игральные кости, карты и пушки по назначению. Много денег и власти.
Вот кто настоящие боги этого мира – кучка мафиози, управляющие планетой из подполы. Серьезно, если бы Кира это видел, его бы хватил сердечный приступ. Мир вращается вокруг этих людей, а Мэтт и Мелло просто удачно запрыгнули в уходящий поезд.
Они могут дать Мелло, выросшему в нищете, все, что он захочет. Дать ему деньги, власть, женщин, купить ему семью и друзей. Мэтт не может. Он кое-как справляется с ролью паршивого бойфренда, не способного купить своей подружке гардероб кожаных вещичек.
Самое смешное, что Мелло пока что предпочитает его. Кажется, что его даже устраивают ободранные обои, немытая посуда в треснутой керамической раковине и полное отсутствие половой жизни. Его устраивает даже слегка помятый, немного пьяный, но такой надежный друг.
Мэтт искренне не понимает как этим людям удалось привить Мелло вкус к такой одежде.

Человек в белом костюме проводит широкой ладонью по бедру Мелло, его Мелло, и Мэтт начинает жалеть, что у него в руках игровая приставка, а не боевая Беретта тридцатого калибра. Мэтт даже не знает, бывает ли тридцатый калибр у простенькой Беретты, нужно спросить Мелло, но эта шлюха сейчас занята заигрыванием с какой-то крупной мафиозной шишкой.
Мелло сидит на спинке дивана, красиво улыбается, откидывая голову назад, смеется, а рука Мэтта непроизвольно тянется к кобуре на его брюках.
Их заказчик улыбается по другую сторону бедра Мелло глуповатой улыбкой.
Мелло может свести с ума любого человека. С ним можно жить и невозможно не свихнутся. Накачанный наркотой до отказа, он выдает гениальные идеи, и, кажется, всерьез собирается завоевать мир.
Но сначала, они должны вышибить Ниару мозги. Этим Мэтт бы занялся и без приказа Мелло, отданного злым, срывающимся голосом.
У Мелло шрам на половине лица, и это ни черта его не украшает, но он все еще может свести с ума любого.
Например, этого человека, беззастенчиво тискающего его бедро.
Мэтт не выдерживает, дергая Мелло за лодыжку вниз, тот съезжает по спинке дивана, уютно устраиваясь у него под боком.
- Смотри, я тут нашел.
Мэтт тычет пальцем в экран ноутбука, показывая Мелло информацию по делу Киры двухлетней давности. Мелло сосредоточенно вглядывается в строчки, мигом абстрагировавшись от происходящего. Когда он дочитывает до конца, до него, наконец, доходит, и он поворачивается к заказчику.
- Мне ясны ваши указания, Окита-сан. Думаю, я смогу приступить к заданию сегодня же, но для этого мне нужно добраться до базы.
Он криво улыбается - это должно означать вежливость в представлении Мэлло, - и дергает Мэтта за руку, едва не роняя ноутбук на пол.
- Идем. Окита-сан, Джин.
Мелло серьезно кивает, а Мэтт пользуется моментом, приобнимая его за талию. Он сразу же дергается, с силой наступая Мэтту на ногу каблуком ботинка.

Редкий случай – они идут вдвоем по ночному городу. Мелло нехило накачался наркотой, а Мэтту было просто лень брать машину, и теперь они промерзают до костей, недовольно щурясь порывам ветра.
- Давай напьемся и трахнемся.
Мэтт фыркает, пряча лицо в воротник жилетки. Мелло провожает голодным взглядом подсвеченные витрины дорогих магазинов, но у них сейчас почти нет с собой денег, у них вообще никогда нет денег. Они вкалывают как парочка грузчиков на складе днем, и как две девицы на панели ночью. Впрочем, Мэтт допускает мысль, что не в самые лучшие дни их охуено роскошной жизни, им доведется попробовать и эти профессии. Он без колебаний выберет грязный, пропыленный склад, а Мелло… Мелло привык работать мозгами. Или задницей, как повезет.
Мэтта тянут за рукав, заводя в круглосуточный бакалейный. От них отшатывается какая-то почтенная бабулька, когда Мелло протягивает руку над ее головой, чтобы взять плитку шоколада. И еще одну. И еще. Пока они не просаживают все деньги на шоколад и парочку презервативов.
Они вываливают на конвейерную ленту разноцветные пачки резинок, тонну обернутых серебристых фольгой плиток и бутылку белого рома, и уже ни у кого не остается сомнений в том, что сегодня они ждут в гости прекрасных дам.
Пока Мелло не протягивает руку к лотку у кассы, выуживая бутылку с голубым гелем.
- Разогревающая.
Мелло подслеповато щурится от яркого искусственного света и швыряет тюбик смазки на конвейерную ленту.
- Это зимний вариант. Возьми охлаждающую.
- И шоколадную?
Он расплывается в улыбке, засовывая руки в карманы джинс Мэтта. Ловкость рук и неприкрытое мошенничество, и Мелло уже отсчитывает деньги, полубезумно улыбаясь продавщице. Мэтт готов пристрелить ее за этот понимающий взгляд, вынуть из кобуры пистолет Мелло, прикрытый длинной полой плаща, и пристрелить.
Когда они сидят вдвоем в квартире, перекатывая полупустую бутылку по полу, Мэтт начинает думать, что у Мелло вот-вот откажет сердце. Он даже подвигает мобильник ближе, чтобы оперативно вызвать скорую, но Мелло, как ни в чем ни бывало, лениво стучит по клавиатуре левой рукой, проглядывая материалы для задания.
Парень что-то явно упустил в жизни, в их бесконечно далеком детстве, L что-то твердил про справедливость, законопослушание, и трезвую, всегда трезвую голову. Обдолбанный Мелло щурится, пинком откатывая бутылку к кровати. Справедливость только что прострелила себе башку, устав любоваться на своего приемника.
Мелло кренится на бок, хрипло кашляя, его тошнит от наркотиков, алкоголя и дыма сигарет, он расстегивает молнию на жилетке, не переставая набирать текст. Наверное, его сейчас вырвет, поэтому лучше побыстрее потушить сигарету и уложить Мелло в постель. Мелло всячески противится гениальному плану Мэтта, пинаясь и высоко задирая ноги, почти как балерина, ему не привыкать, наверное.
- Эй, друг, успокойся. Серьезно, Мелло, давай в кроватку.
Мелло смотрит на него с таким выражением лица, будто Мэтт приказал немедля снять штаны и начать отстрачивать ему минет, угрожая игровой консолью. Мелло даже заводит прядь волос за ухо, как он всегда делает, когда они грешат.
- Мэтти…
Теперь Мэтт уверен, что человечество еще не произвело на свет ту женщину, которая была бы сексуальней покачивающегося из стороны в сторону Мелло, хрипло называющего его по имени.
- Что у тебя там за задание? Опять вляпался?
Мэтт с трудом укладывает на кровать дискретно бесчувственное тело, беззастенчиво заваливаясь рядом.
- Он хочет…
Мелло хрипит и переваливается на бок. Наверное, его сейчас вырвет, стошнит словами.
- Я уже понял, чего он хочет.
Он кладет руку на подрагивающий бок Мелло, и тому становится легче. По крайней мере, он перестает кашлять, прикрывая рот рукой.
- Хочет, чтобы я вывел новую систему счета карт в казино, а не то, что ты подумал, ебаный похотливый педик!
Мелло скидывает с себя руку и Мэтт даже не удивляется. Он понимает. Мелло же первый, Мелло же лучший. Идеал не пристало трахать в зад. Образец для подражания нельзя так просто залить спермой, благодарно поцеловав в губы.
Мэтт понимает. Только он и понимает.

Мэтт прекрасно отдавал себе отчет в том, что это он во всем виноват.
Когда с Мелло случилось «это недоразумение», именно он методично колол ему морфий, чтобы облегчить страдания напарника.
Ему только что изуродовали половину лица, и он метался по кровати Мэтта мучаясь от болей. На него было просто больно смотреть и Мэтт, со всем присущим ему великодушием, вкалывал ему морфин дозами, опасными для жизни, лишь бы не видеть этого кошмара.
Мэтту пришлось перетрясти не мало старых связей и отдать практически все свои сбережения, чтобы Мелло стало хоть немного легче. Он совершенно не умел обращаться со шприцем, но Мелло цеплялся за рукав его водолазки так отчаянно, что пришлось пройти срочный курс обучения у старушки-соседки, периодически подкармливающей его кусками клубничного пирога. Боже упаси, конечно она не видела Мелло и половину его изуродованного лица. Пришлось что-то соврать про хворающую мать и отца, уехавшего в командировку. Как будто у него когда-то была мать, даже прихворавшая.
Он сидел со шприцем в руке, насильно удерживая вырывающегося Мелло, пытаясь отыскать голубоватую венку в локтевом сгибе. Мелло успокоился почти сразу, откинулся на кровать и отрубился часов на двенадцать.
Похоже, он действительно переборщил с дозой.
Фантомные боли мучили Мелло и полгода и год спустя. Когда они переезжали, старушка-соседка увидела его болеющую мамочку, прячущую лицо за отросшими белыми волосами, и всучила им целый клубничный торт.
Тогда не было ничего проще, чем вывести Мелло из себя. Его бесило, что торт клубничный, а не шоколадный, что Кира до сих пор разгуливает на свободе, а L мертв, что он так же далек от исполнения своего грандиозного плана прострелить Ниару башку, как и два года назад.
Мэтт не понимал причину его неудержимой злобы, пока однажды не увидел, как он отшивает какую-то потрясающую куколку в кожаной юбке и кружевных чулках.
Он раздраженно поднял воротник куртки, с трудом отведя взгляд от налитой груди, давая понять, что разговор окончен, а предложение отклонено.
Тогда Мэтт понял. Глупый идиот Мэтт, для которого Мелло со шрамом, с ожогом семидесяти процентов тела, с одной рукой и нехваткой двух пальцев на другой, с единственным уцелевшим глазом, будет красивее, чем любая женщина в кружевных чулках и грудью третьего размера.
Мэтту, конечно, хватило дебилизма, чтобы прямо заявить об этом Мелло. Он просто сказал, что не против трахать вторую оставшеюся от Мелло половину. Мелло рассмеялся ему в лицо, злобно показав средний палец, пришел домой и остервенело запихал в мусорное ведро все содержимое их шкафчика в ванной. Какие-то тюбики с маскирующим тональным кремом, девчачья пудра, маски, сулящие нежную и шелковистую кожу, и легионы, континуум морфина.
Они целовались так долго, как никогда и ни с кем до этого.

***

Мэтт дергает цепочку на шее Мелло, заставляя его оторваться взглядом от экрана компьютера. Он знает, что попытка помешать Мелло во время работы может обернуться летальным исходом, но все равно тянет цепочку вниз, заставляя Мелло сползти со стула, и опустится на пол. Мелло уже скрипит зубами от злости и машинально нащупывает пистолет, но так же ему не хочется собирать бусины четок по всей комнате.
- Неминуемой гибели от моей руки ты можешь избежать только путем самоубийства.
- У меня к тебе дело.
Мэтт грубо сдавливает ладонью затылок Мелло, подтаскивая его к себе. Он вертит в пальцах крестик четок, избегая смотреть Мелло в глаза.
- Я поговорил с твоим божком. Он сказал, что я должен присмотреть за таким ущербным его созданием.
- Совсем плохой? Ты что несешь, болван?!
Мелло постепенно наращивает децибелы, и тонкие стены позволяют слышать, что соседи начинают недовольно кряхтеть по поводу очередной гневной симфонии.
Сцена та же, лица те же, действие двести пятьдесят тысяч первое.
- Давай встречаться.
Мэтт отворачивается, шаря рукой по полу в поисках сигарет. Он говорит это так легко и непринужденно, словно это не он боялся задать этот вопрос на протяжении пяти лет.
Мелло не из тех людей, которые умеют ценить слова и сочувствовать чужим страхам.
- Зачем?
Геймер неловко закуривает, пожимая плечами. Боже, благослови того человека, который изобрел очки с желтыми стеклами. Наверное, это был какой-нибудь зашедшийся в истеричном приступе моды дизайнер или безумный ученый, или актер провинциального театра. Завод по производительству этих очков тоже одари своей милостью, пожалуйста. Тысячу маленьких китайцев, выплавляющих цветное стекло. Стоит еще о многом подумать, просто, чтобы не смотреть Мелло в глаза, быть полностью погруженным в дедукцию, а не расхлебывать последствия тупых вопросов.
- Хочу иметь постоянный секс.
Мелло заходится в истеричном приступе, как тот провинциальный дизайнер. Он говорит про использование, про дружбу, женщин и несправедливость. И Мэтту хочется его ударить, потому что даже если бы он предложил ему стать его мужем, уехать в Голландию и жить там долго и счастливо, Мелло бы обязательно твердил, стоя под венцом, о справедливости, об L, о Ниаре.
Для Мелло свет сошелся на желании первенства и Ниаре. Мэтт немного ревнует даже. Он охуено ревнует.
Мэтт только примирительно машет руками, ведь он никогда не был силен в ближнем бою, а у Мелло есть пистолет. На третей минуте оральных излияний, Мэтт решается заткнуть Мелло поцелуем, ведь он всегда был хорош в постели.

***

Мэтт всем говорит, что у него есть девушка. Даже Мелло. Просто вклинивает эту фразу при каждом удобном случае. Иногда ее, разозлившись, кидает Мелло, в лицо какой-нибудь милашке, прижимающейся бедром к ноге Мэтта.
Однажды Мелло, стиснув зубы, спрашивает и кто же она, его загадочная девушка. Он не видел ни одной женщины в их холостяцкой квартире с прошлого рождества.
- Она просто незаметная. У нас отличный секс во время твоих отъездов.
Мелло кривится, но через несколько дней продолжает допрос. Вертя в руках кольт. Просто так удобнее задавать вопросы.
Мелло рассказывает про какую-то стремную девицу, и через слово слышны любовные клятвы. Баба действительно уродливая. Тощая, плоскогрудая, кривоногая, с каким-то жутким шрамом на самом видном месте.
Мэтт сам вздрагивает при упоминании внешности подружки, на ходу ловя летящую в него пепельницу. Мелло отворачивается к экрану компьютера, ворча, что у него, блядь, не кривые ноги.
Они целый день не разговаривают, а вечером Мелло так же молча сдвигает их кровати вместе, и они грешат.